Книга Знаки судьбы - Лина Диас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаю. К тому времени я обосновалась в Ноксвилле и начала жизнь заново. Занялась антиквариатом. Мне легче было совсем не думать о Дестини и о том, почему я оттуда сбежала.
– В том числе и обо мне?
У нее задрожали губы.
– Да… В том числе и о тебе. Мне больно было думать о тебе. Ты напоминал обо всем, чего я лишилась. Легче было затолкать тебя в подсознание. И постараться больше не вспоминать.
Он поморщился. А что он от нее ожидал? Бекс любила его всем сердцем, но потеряла все в ту ночь, когда умер Бобби Колдуэлл. И пережить такую потерю она могла единственным способом: начать все сначала.
После долгой паузы Макс снова стал деловитым, сосредоточенным детективом. В его взгляде больше не было прежней теплоты. Он снова задавал ей вопросы.
Наконец, ответив на очередной его вопрос, она сказала:
– Это настоящий кошмар.
– У меня остался всего один вопрос. – Ты не помнишь, было ли на Бобби в ту ночь его кольцо?
– Ты имеешь в виду огромный перстень с бриллиантами, который отец подарил ему как часть наследства? Он еще хвастал им в школе?
– Да, именно.
– Конечно. Он зацепился за мои волосы, когда Бобби меня схватил. Вырвал мне прядь волос с корнем… Во всяком случае, мне так показалось.
– Ты взяла кольцо с собой, когда уходила?
– Нет. Жаль, что я об этом не подумала. Наверное, на нем остались следы моей ДНК. Вот еще одна причина для того, чтобы не сотрудничать с полицией. Зачем? Наверное, вы его нашли и хотите, чтобы я сдала тест на ДНК для сравнения?
– Кольцо не нашли. – Он покачал головой.
Бекс нахмурилась.
– Погоди… Не может быть! Кольцо точно было на нем.
– Ты сказала, что ударила его по голове винной бутылкой?
– Да. Такая синяя бутылка… Не помню, что было написано на ярлыке.
– Что ты сделала с бутылкой?
Она снова нахмурилась.
– После того, как ударила его? Ничего. Я ведь уже рассказала тебе, что было потом.
– Пожалуйста, расскажи еще. Ты забрала бутылку с собой?
– Нет. Я ничего не взяла, кроме пуговиц с блузки – которые мне удалось найти. Записка, которая лежала у меня в кармане, пропала. Наверное, когда Бобби… меня лапал, он ее выхватил, ведь она доказывала, что он заманил меня туда. Перед уходом я не искала ее, потому что не знала, что записка пропала.
– Ты убирала в домике?
– Я ведь только что тебе сказала! Я только собрала пуговицы!
– Бекс, это очень важно. Ответь, пожалуйста: ты убирала в домике?
– Нет! Я была в таком состоянии, что даже думать ни о чем подобном не могла. Я подобрала с пола пуговицы, которые нашла, схватила одежду и… убежала в рощу, где оставила мамину машину.
– Ты точно помнишь эти подробности? Ты все мне рассказала?
– Та ночь вот уже десять лет снится мне в страшных снах! Да, я все рассказала.
– Бекс, если ты говоришь правду…
– Я говорю правду. Клянусь!
– Если ты уверена, что рассказала мне все, я тоже кое в чем уверен. Ты совершенно точно не убивала Бобби Колдуэлла.
Бекс недоверчиво посмотрела на Макса.
– Только не говори обычные полицейские банальности. Не нужно трепа. Уверяю тебя, это не имеет никакого значения. Сейчас мне поверят не больше, чем поверили бы еще тогда. Меня посадят в тюрьму, так что пора привыкать.
– Никакие это не банальности. Ты не убивала Бобби!
– О чем ты? – Она нахмурилась.
– Когда ты вышла из домика, Бобби Колдуэлл был вполне жив.
– Но… полицейские нашли его труп пару часов спустя, когда отец и брат пошли его искать.
– Да. Но ты самое большее – вырубила его на несколько минут. Умер он не от твоего удара бутылкой по голове. Бобби умер от внутреннего кровотечения и разрыва селезенки.
– Н-не понимаю… Как такое возможно? Когда я его ударила, он упал и так сильно ударился, что у него разорвалась селезенка?
Макс покачал головой:
– Нет. От такого падения он бы не умер. Кто-то нанес ему несколько ударов по пояснице и животу. Его били чем-то вроде бейсбольной биты. Коронер насчитал не менее дюжины ударов. Перед уходом преступники сняли с него кольцо. О пропаже кольца заявил его отец. Он сказал, что Бобби никогда и никуда без него не ходил. Значит, после твоего ухода в домик вошел кто-то еще и убил его. Другого объяснения нет.
– Я его не убивала, – изумленно повторила Бекс.
– Да! Не убивала. – Его улыбка увяла. – Но сейчас, кроме твоего слова, у нас ничего нет. И, к сожалению, если ты расскажешь кому-то другому то, что ты только что рассказала мне, твои слова лишь подтвердят, что ты была на месте убийства.
Она недовольно выдохнула:
– Я уже не говорю, что у твоего босса наверняка есть улики, которые доказывают мою причастность! Наверное, он нашел пропавшую пуговицу. Наверное, там остались и мои волосы, и волокна с одежды, которую он разорвал.
– Нет. Ничего там нет. Вот одна из причин, почему Торнтону не удалось убедить судью подписать ордер на обыск твоего дома. В домике было девственно чисто. Как будто кто-то в ту ночь выскреб его сверху донизу. Не нашли и синей винной бутылки. Ни пуговицы, ни волос, ни волокон. Но и записки тоже не нашли.
– Зачем? Зачем кому-то забирать улики с места преступления? По-твоему, они видели, как я вошла в домик, и хотели… что, спасти меня от обвинения?
– Возможно. Скорее всего, убийцы просто хотели очистить все как можно лучше на тот случай, если какая-то улика укажет на них. По-моему, они воспользовались тем, что ты ненадолго вырубила Бобби, и решили его прикончить. Потом они прибрали за собой, чтобы никто не догадался, что его убили они.
Ее оживление заметно угасло.
– Значит, я все же виновна в его смерти! Бросила его там без сознания; он не способен был защищаться.
– Вот только не начинай чувствовать себя виновной в его смерти! Ты сама это раньше говорила. Бобби Колдуэлл был плохим человеком. Он был худшим видом подонка, он выслеживал женщин. Единственный, кого Бобби может винить в том, что случилось, – он сам.
– Что нам делать? – спросила она.
– Еще раз проверить твой рассказ с начала до конца.
– Что? Зачем?!
– Мне нужно знать все до мельчайших подробностей. Все, что ты помнишь. Кто-то – отец Бобби или кто-то другой – считает, что ты его убила. И они намерены заставить тебя признаться. Если ты можешь вспомнить что-нибудь еще о той ночи, что поможет мне тебя защитить и найти настоящего убийцу, значит, повторение твоего рассказа того стоит.
